Вы давно знакомы, верно?

А: 17 лет.

‍

Помните как впервые напились?

А: Да, это было, когда я учился в старшей школе. Посреди ночи мне стало грустно, что я ненравлюсь одной девушке и я начал пить в одиночестве, пока мои родители спали. Мой отец нашел меня, лежащего на балконе и изображавшего фигуру бабочки.

Ф: На самом деле, я не могу вспомнить, когда впервые напился.

Какой коктейль предпочитаете?

А: В последнее время это «Негрони».

Ф: Думаю, «Московский мул» может претендовать на звание моего любимого коктейля. Еще может быть виски, но только в случае, если оно хорошее.

А: «Московский мул» нужно обязательно подавать в специальном медном стакане. Это действительно особенный коктейль.

‍

Ваши лучшие воспоминания со школьных времен?

А: Джаз, сломанные иглы, скрэтчинг или туры по стране вместе с проектом Norzeatic, в котором мы участвовали.

Ф: Да, у нас была группа. Андрей был MC. Мы тогда увлекались хип-хопом. Еще помню, как Андрей поломал мою иглу от проигрывателя, а в Румынии в то время невозможно было купить иглы.

А: Это была катастрофа. Не было интернета, вообще ничего не было.

Ф: Он достал мне классную иглу в магазине Panasonic, правда она не предназначалась для скретчинга, но я сказал: «Окей, пойдет».

А: Да, я купил дерьмовую иглу, которая сломалась снова через 2 минуты.

‍

Сейчас вы живете не в Румынии?

А: Нет, мы оба живем в Берлине.

Ф: До этого я жил в Лондоне. Я учился там и решил остаться на некоторое время.

‍

Почему решили переехать?

А: Нас стали часто приглашать играть и мы просто теряли даты, потому что перелеты из Бухареста стоили невероятно дорого. А еще просто хотелось сменить обстановку. Бухарест — классный, но очень маленький. Ты выступаешь, играешь каждые выходные и в конечном итоге знаешь все об этом городе. Мне хотелось жить там, где больше музыки, больше рекорд-шопов, хотелось быть частью какой-то сцены.

‍

Чувствовали ли вы себя частью румынской сцены?

Ф: Мы всегда были на своей волне. Андрей, я и еще несколько ребят устраивали вечеринки, но это шло вразрез с тем, что доминировало тогда — минимал-хаус сценой, например. Она очень большая в Румынии и мы никогда не были с ней связаны. Мы были альтернативой и нас это устраивало. Но постепенно мы пришли к тому, что мы не одиноки в этом деле. Мы помогли в продвижении альтернативной сцены в Бухаресте и стали частью этого нового движения, отличного от уже существующего «роминимала».

Вы слышали о том, что минимал очень популярен в Киеве?

А: Не только в Киеве.

Ф: Это здорово. Они сделали большое дело. Мы уважаем их.

‍

Перед нашей встречей мы сказали другу, что будем брать интервью у двух парней из Румынии. И он спросил: «И какую музыку они пишут? Минимал-техно?»

А: Хочешь — верь, хочешь — нет, но этот вопрос нам задают очень часто. Мы приезжаем куда-то и слышим: «Вы из Румынии и не играете минимал?». «Нет, не сегодня».

Можете описать первую вечеринку, на которой вы играли?

А: The Unseen.

Ф: Мы не понимали, что делаем. Было полно людей и мы чуть не наложили в штаны от страха. Даже не могли смотреть на людей перед собой. Было круто, но в тоже время очень страшно.

А: А еще нам было все равно, что скажут люди. Мы думали: «Придем, отыграем свою супер глубокую музыку, которая вам понравится, а если нет — проваливайте». Мы играли, но никто не танцевал, потому в итоге убрались оттуда мы.

Ф: Но это было позже. Первая вечеринка была хорошей. Был биток.

‍

Раз уж заговорили о вечеринках — самая крутая вечеринка в вашей жизни?

А: Их было так много! Невозможно выбрать одну. Особенно в последние два года. Мы встретили столько замечательных людей и неоднократно заканчивали вечеринки обнимаясь и не желая уходить.

Ф: Возможно, это выступления в каких-то отдаленных местах, в которых мы еще не были. Но тут многое зависит не только от вечеринки, но и от фесконтроля, бара, света и прочего.

‍

Вы наверняка много где бывали. Можете назвать самое экзотическое место?

А: Токио.

Ф: Да, возможно, Токио. Но не конкретно вечеринка, а весь опыт в целом.

A: Одна вещь, которую я понял за эти 2-3 года гастролей — это то, что по факту все делают одно и тоже по всему миру: ходят на вечеринки, употребляют наркотики, веселятся и в общем-то все. Последний раз меня удивил Вильнюс. Мы выступали там с лайвом и это была дичайшая вечеринка. В середине лайва наши инструменты начали выходить из строя, мы сбились, все были потными, танцевали и кричали, а мы играли, что называется, вручную.

Ф: У публики была безумная энергетика. Я думаю, все они были очень молоды и увлечены музыкой. Они правда сходили с ума.

‍

Не знала, что в Вильнюсе так весело.  

А: Вильнюс — сумасшедший город. Клуб «Опиум» стал для нас одной из лучших площадок в Европе. А еще наши новогодние вечеринки в Бухаресте. Их можно считать самыми угарными. Я помню прошлый Новый год, когда я на коленях умолял промоутера не уходить домой и продолжать вечеринку.

Ф: Да, это наш хороший друг. Он говорил: «Ребята, уже 11 часов утра, остановитесь». А мы ни в какую не хотели уходить.

Самый странный вопрос, который вам когда-либо задавали на вечеринке? Просили когда-то поставить минимал?

А: К нам не часто подходят с такой просьбой. Я думаю, мы очень серьезно выглядим и люди просто не хотят ничего просить.

Ф: Такое часто случалось в Бухаресте.

А: Например, один раз нас попросили поставить что-нибудь более танцевальное, в то время, как вся толпа на танцполе отрывалась. Что? О чем вы говорите вообще?

Ф: Мы попадали в самые разные странные ситуации в Румынии в прошлом. Было одно странное заведение — наполовину бар, наполовину — стрип-клуб Terminus. Владелец очень любил нас и хотел, чтобы его посетители почувствовали наш вайб. Он предоставил бюджет, чтобы мы могли пригласить других музыкантов для своих выступлений, если захотим. Мы решили взять барабанщика, который играл партии поверх нашего сета.

А: О, это было дерьмово. Я помню это.

Ф: Мы были детьми и соглашались на все, потому что нужны были деньги. Так вот, один раз я выступал в очень странном месте. Я только окончил университет недалеко от Лондона и собирался переезжать в столицу. У меня не было работы, вообще ничего не было. Знакомая моей подруги работала в Windmill — одном из самых больших стрип-клубов в Сохо, в Чайна-тауне. Она сказала мне: «Думаю, я могу подыскать тебе работу там. Придешь на прослушивание?». «Пошло оно все к черту, да!» — подумал я.

Я вообще не имел представления о том, на что я согласился. Прослушивание состоялось во вторник. Я подготовил особую селекцию подходящей по моему мнению музыки. Когда я начал играть, оказалось, что владелец ожидал немного другого. Он говорил: «Быстрее, быстрее. Ты должен играть быстрее».

А: Обычно в таких местах играют медленную музыку.

Ф: Это твое идеальное представление о стрип-клубах. Нет, нет. Он хотел EDM, Дэвида Гетту и прочее говно. Кажется, у меня даже были треки из «Твин Пикс» с собой. Мрачные «Твин Пикс» треки.

А: Вау! Это должно было сработать.

Ф: Танцовщицам нравилась музыка! Но этот парень был настоящим террористом. «Нет, ты должен играть это и то», — говорил он. Его клиенты привыкли к хай-энерджи и кокаину.

Сомневаюсь, что что-то может превзойти историю с саундтреками Твин Пикс в стрип клубе, но все же спрошу.  Самая cheesy пластинка, которую вы когда-либо играли?

А: «It’s my life».

Ф: Серьезно? Ты играл это?

А: «It’s my life. Don’t you forget?». Камон, это классика! Мы играли Майкла Джексона на Новый год около 7 лет назад, арабскую версию «Макарены». Это наверное максимально cheesy трек.

Ф: На самом деле отличный кавер.

А: Мы были в Израиле и купили кучу рандомных дисков в одном магазине, на одном из которых оказался этот трек. Мы были в восторге.

‍

Песня которая заставляет каждого из вас плакать?

А: Frankie Goes To Hollywood - Welcome to the Pleasuredome.

Ф: Я уже не так тащусь по классике.

А: А еще меня могут заставить плакать живые выступления. Когда кто-то поет прекрасную песню вживую и от всей души, я точно разрыдаюсь.

‍

Если твоя жизнь — это диджей-сет, то чей?

А: Вот это вопрос.

Ф: Мы восхищаемся Леной Вилликенс. Она нам много помогала и мы любим ее музыку еще со времен ранних выпусков шоу Sentimental Flashbacks. Они были очень крутыми.

А: Не думаю, что Лена могла бы сыграть сет твоей жизни.

Ф: Я просто говорю. Вряд ли это ответ на вопрос.

А: Может Драгош будет ближе?

Ф: Не знаю, возможно.

А: Драгош Русу — это организатор Outernational Days, сумасшедший чувак из Бухареста. Мы очень много времени проводили вместе.

Ваше музыкальное guilty pleasure?

А: У меня есть слабость к музыке из 90-х, потому что я путешествовал на машине из Германии в Румынию с родителями. Мама записывала микстейпы с музыкой из 90-х, которые действительно очень повлияли на меня. Тогда мне было все равно, но тем не менее я по сей день знаю слова всех песен из 90-х.

Ф: Nightcrawlers - Push the feeling on

‍

Так, представьте, что ваш дом горит.

А: Кот.

‍

Нет, какие пластинки возьмешь с собой?

А: В первую очередь я заберу кота. Сейчас все есть на Youtube, любую пластинку можно заменить, а вот кота не заменишь.

Ф: Мы больше не виниловые фетишисты.

А: Это ненормально быть настолько одержимым материальными вещами. Раньше, мы могли не спать ночами, когда хотели какую-то пластинку. Но сейчас есть Youtube. Если хочешь послушать что-то, просто заходи туда. Знаешь, все это временно. Находишь хорошую песню, покупаешь пластинку, а потом она тебе надоедает. Ты просто обладатель пластинки, не более.

Что будет с Khidja через 10 лет?

Ф: Больше проектов, больше разнообразия.

А: Мы хотим немного отойти от клубного контекста, выступать с разнообразными, не обязательно танцевальными лайвами и привлекать других музыкантов. Ну или же просто будем исследовать разные направления. Ты сможешь проследить это в наших следующих работах.

Ф: В них меньше бита.

‍

Совет для наших читателей: лучшее средство от похмелья?

А: Борщ.

Ф: Я смотрю фильмы и просто жду, когда закончится день.

А: И травка.

‍

И напоследок вопрос от нашего предыдущего героя Low Jack. Какие травмы вы получали, будучи пьяными?

А: Однажды я упал в клубе. Я бежал, поскользнулся в уборной и упал на локоть. Вся рука почернела и по приезду домой у меня образовался огромный ушиб. Я не знал была ли рука сломана, но мне до сих пор больно опираться на локоть. Думаю, это моя самая серьезная травма. А вообще, мы всегда находимся за диджейкой, поэтому ничего не происходит. Хотя нет, была одна ситуация, когда Флорентин спас меня. Помнишь?

Ф: Нет.

А: На меня падал монитор, но ты вовремя успел его словить.