Ты только что вернулся с фестиваля Braille Satellite. Расскажи, как все прошло.

          Было весело. Мероприятие проходило на локации, похожей на ферму. В общей сложности собралось около 500 человек. Работало три сцены и время от времени играла странная музыка. Мне очень понравилось. У них нет спонсоров. Я давно дружу с Матасом, который является одним из организаторов и буду играть снова в следующем году.

‍

Ты выступал с проектом KWC92. Давай начнем с этого. Как сформировался дуэт?

          Что ж, у нас с Maксом — моим напарником по KWC92, есть друзья, которые несколько лет назад написали сценарий для фильма. Место действия разворачивается в городе-крепости Коулун, который был небольшим поселением на территории Гонконга. В 70-80-х он все еще принадлежал материковому Китаю, а затем в 90-х его снесла полиция. Вообще, они так и не сняли фильм, но опубликовали свою работу в виде книги с иллюстрациями. Мы с Максом решили записать саундтрек к этому сценарию и назвали проект также, как называлась книга.

‍

KWC92 — это отражение твоего увлечения Азией?

          Да. Это что-то вроде саундтрек-проекта. Сейчас мы записали еще одну пластинку и я пока не знаю, какими могут быть последующие релизы.

‍

‍

С чего началось твое увлечение азиатской культурой?

          Я три года жил в Гонконге со своей девушкой, перебиваясь от одной странной работы к другой — был резидентом в баре, где играл коммерческую музыку, продавал пластинки на Discogs и так далее. Я прежде ничего не знал об этой части света и после переезда начал ежедневно исследовать местную культуру. Она кардинально отличается от шведской. Это прослеживается в том, что едят люди, как плотно заселен город и как близко все живут друг к другу. Здесь совершенно другой климат, люди смотрят другое кино. Было классно чувствовать себя чужаком в этом городе.

‍

Я заметила, что KWC92 очень отличается от всего, что ты делаешь как Samo Dj. Какая личность скрывается за этим проектом?

          Это действительно никак не связано с моими техно-бэнгерами. Мне очень сложно выразить это словами. Изначально задача заключалась в том, чтобы написать саундтрек, но потом мы прониклись этой историей. А еще, меня просто забавляет создавать что-то другое.

‍

‍

Какое звучание вы исследуете с KWC92?

          Оно базируется на настроении. Это может быть что-то, что можно услышать, гуляя по улицам ночью. Например, первая пластинка была о прогулке по Гонконгу во время дождя: неоновые вывески, маленькие переулки, треск электрических проводов, машины, проезжающие мимо и крики людей на улицах. Этот город производит очень много звуков.

‍

‍

Мне показалось, что ты чаще предпочитаешь делить студию с другими музыкантами, чем писать музыку самостоятельно. Что привлекает тебя в процессе сотрудничества?

          Хороший вопрос. Многие люди говорят, что я делаю слишком много коллабораций. Не знаю почему, но мне легко работать в паре с разными людьми. В этом моя особенность. Когда ты создаешь музыку в паре с другим человеком, вам нужно прийти к соглашению в какой-то момент. Ты не можешь упрямиться и говорить: «Либо по-моему, либо никак». Вы находите золотую середину и из этого, возможно, потом выйдет что-то стоящее. Совместная работа с другом привносит новизну в процесс или звучание, поэтому результат может получится неожиданным. Бывает и так, что есть наброски, которые проще закончить с кем-то. А еще, это может прозвучать глупо, но сотрудничество — очень веселый способ проводить время с друзьями.

‍

Значит, люди, с которыми ты сотрудничаешь — это в основном твои друзья?

          Да.

‍

А как вы объединились с Tsuzing?

          Несколько лет назад перед тем, как выпустить свой первый сингл на лейбле L.I.E.S, Tsuzing организовывал серию вечеринок в Шанхае, где он тогда жил. Вечеринки назывались Stockholm Syndrome. Он предложил мне приехать из Гонконга в Шанхай и поиграть на афтепати. Я остался у него дома на пять дней, мы ходили ужинать вместе и развлекались у него в студии. Все происходило по тому же сценарию, только в другом месте.

‍

‍

Чувствовал ли ты, что вернулся из Гонконга обратно в Швецию другим?

          Да. Я провел там довольно много времени и вернулся с немного другим мироощущением. У людей в Юго-Восточной Азии другая ментальность, отличная от шведской, поэтому меня одолевало странное чувство, когда я приехал обратно. Мне понадобилось шесть месяцев, чтобы вернуться к нормальной жизни.

‍

Тебе комфортно заниматься музыкой в Стокгольме?

          Да, но дело в том, что я не могу позволить себе иметь студию. В любом случае необходимо иметь работу.

‍

А ты не работаешь?

          Сейчас нет. Последние шесть месяцев я занимаюсь только музыкой. Но на протяжении многих лет, я работал в разных местах. Например, в транспортной компании, которая занималась переездами. Я перетаскивал мебель целыми днями. Еще я работал в одном классном рекорд шопе — Record mania.

‍

Помню твою пластинку на Trilogy Tapes «Kicked Out Of Everywhere». Название основано на твоем личном опыте?

          Я всю жизнь занимался скейтбордингом и до сих пор катаюсь. Правда не так часто, как прежде. Название пластинки я позаимствовал из одного фильма про скейтбординг, который вышел в 90-х. Он так и назывался — «Kicked Out Of Everywhere». Тех, кто воспитывается на культуре скейтбординга часто выгоняют с разных локаций. Мне нравится чувство одиночества, которое скрывается в этом предложении.

‍

‍

Ты был бунтарем в детстве?

          Не совсем. Я не был плохим парнем, не сбегал из дому и не жил в сквоте. Мы с друзьями были музыкальными задротами и, честно говоря, думали, что это круто. Это было чем-то большим, чем обычный подростковый протест.

‍

А правда, что, будучи шестнадцатилетним подростком, ты нелегально пробрался на вечеринку в один из клубов в Стокгольме?

          Да, почти. Это была первая вечеринка, которую я организовал со своими друзьями. Мне было запрещено находиться в клубе, так как я был моложе допустимого возраста. Поэтому я прятался в подвале весь день, а ночью выходил играть.  

‍

Ты начал ходить на вечеринки и играть в достаточно раннем возрасте. А когда ты начал заниматься продюсированием?

          Я писал хип-хоп биты, когда был подростком. У меня была драм-машина, MPC и вертушки. Я писал биты, а потом просто продал сэмплер и десять лет не занимался музыкой. Шесть лет назад я купил компьютер, скачал музыкальный софт и начал писать.

‍

‍

А как родители относились к твоему увлечению?

          В основном я жил со своим отцом. Он считал, что у меня нет музыкального будущего, но, знаешь, я как-то проигнорировал его слова.

‍

Есть ли у тебя еще увлечения не связанные с музыкой?

          В этом году я начал заниматься боксом просто для поддержания формы. Я веду не совсем правильный образ жизни — курю сигареты и пью пиво, но собираюсь тренироваться больше и больше. Да, думаю это главное увлечение.

‍

Продюсирование и диджеинг для тебя сейчас работа или хобби?

          В последний год музыка составляет большую часть моего дохода, потому это стало скорее работой. Несмотря ни на что, я стараюсь делать так, чтобы творчество не превращалось в рутину. Я был очень восхищен фестивалем Braille Satellite. Основная причина, по которой они занимаются организацией фестиваля никак не связана со спонсорами и индустрией. Эти люди просто любят свое дело и у них есть своя сцена, если ты понимаешь о чем я.

‍

Ты разделяешь их ценности?

          Да, они настоящие и искренние. Я много путешествую и часто вижу обратную сторону вещей — прагматичную и коммерческую. Поэтому я тоже стараюсь быть собой.